Скучно. Вокруг сплошная скукотень. Все по одной и той же схеме - утренний подъем, учеба, напыщенная рожа Йегермана, орущая о том, что нельзя бездействовать и тупо сидеть в казарме Хогвартсе, что надо уже идти и бороться за мир. И ладно бы просто орал, нет же, он еще везде таскает с собой Аккерман! А это уже не просто вызывает непонимание и раздражение. Это вызывает злость и... Да разве важно что? Сам Жан все равно никогда не признается (больше никогда), что ревнует. Не в его это стиле. Сама должна понимать, кого лишается. Променять самого Кирштейна, чистокровного волшебника, капитана команда, лучшего (одного из) студента в дуэльном клубе, на какого-то там Йегера, у которого мать-грязнокровка, а отец просто болван. Тем более, что сама она не блещет чистотой крови, а тут Жан бы сразу поднял ее в глазах всего магического мира. Ну и пусть страдает возле этого недомерка, умеющего только ныть о своей тяжелой судьбе и орать направо и налево.
- Жаааан. - девчушка с его факультета нагнала его, когда парень разгуливал по подземелью, делая свою привычную "проверку", как староста школы.
- Чего тебе? - как хороший староста, Кирштейн должен был бы послать ее куда подальше, в смысле в постель (не свою, хотя...), команда "отбой" уже давно прозвучала. Но как самый лучший староста, он лишь спросил, чего ей надо. Своя же, чего шпынять.
- У нас там праздник намечается в гостиной. И я подумала, что неправильно, начинать без тебя... - девочка заморгала зелеными, точно под цвет факультета, глазами, ожидая ответа. Забавная. В отличие от Аккерман, между прочим, чистокровная и в выборе мужиков у нее все в порядке. Если б еще не бегала собачкой, то вообще цены ей не было б. Но какой мужчина любит легкую добычу? Это лишь прибавляет скуки. Нет, не пойдет. Жан, кинув на нее оценивающий взгляд, двинулся дальше своей дорогой.
- Итак, Глисс, что мы имеет. Я ищу нарушения, о которых стоило бы доложить, а ты сама приходишь ко мне в руки. Посмотрим, если будет желание. - да, вот она, природная сексуальность в действии. И если б девочка видела дальше его лицо, то увидела на нем самодовольную улыбку. Но она лишилась этой возможности, а Жан дальше потопал по своим делам.
Подземелье, как всегда, нарушало правила, но староста закрывал на это глаза, Большой Зал пустовал, если не считать этих проклятых домовиков, драющих полы, коридоры пустые. Ни души. Можно было подумать, что замок вымер. После отбоя никто не смел выйти из своих комнатенок. Пиксис был ужасным директором (так мог бы считать отец Жана, если б у него таковой был), но порядок ему удавалось как-то поддерживать. То ли за счет того, что все боялись наткнуться на Леви Аккермана (сделаем вид, что не замечаем схожесть фамилий), то ли из-за боязни Филчa с кошкой, но реально, никого вокруг. Кирштейн отправился на поле, в надежде, что встретит кого-то там. Хотелось же проявить себя, показать, что он лучший староста, добиться успеха! Ради Марко, между прочим. Только благодаря другу он и получил эту должность, но речь не о том. Квиддичное поле всегда привлекало юрких, спортивных, сексуальных, горячих девочек. В смысле, любителей спорта. Вот вчера как раз наткнулся же на одну такую. В смысле не горячую, ну то есть очень даже, ну... в общем, на Аккерман (та, что Микаса, конечно же, а не Леви), летающую в воздухе. И стоило бы доложить об этом начальству, ну директору или декану Слизерина, но она так умоляла (нет), так просила не палить ее (нет), глупышка клялась, что сделает, что угодно (нет). В общем, его доброе сердце пожалело ее и не спалило. А сегодня... гриффиндорка, видимо, учла свой урок, и больше не появлялась там, где не надо, тогда, когда не надо.
Выдохнув, парень пошел дальше по "обязательным точкам", больше не выполняя свою задачу (хотя и отменно выполнял все команды), а слоняясь без дела по коридорам, размышляя о том, что завтра на тренировке надо будет опробовать новую тактику. И тут, проходя мимо одного места, в которое он предпочитает не заходить, то есть мимо библиотеки, Кирштейн заметил знакомую фигурку. Попалась. Девушка была так увлечена чтением, что не замечала ничего вокруг. Даже то, как он вошел внутрь, наклонился над ней и прошептал томно на ушко.
- Ты настолько без ума от меня, что ищешь любой повод, чтобы остаться со мной наедине? Могла бы просто попросить.

Отредактировано Jean Kirstein (Среда, 30 января, 2019г. 20:14:13)

Кирштейн появляется на поле. Толпа салютует, слышны крики болельщиков. Чемпион всех прошлых игр, капитан команды и просто самый лучший парень Хогвартса сегодня просто обязан выиграть. Это будет непростой бой, но он обязан его выиграть. Сколько таких уже игр было в его жизни? И все давались ему легко, соперники сами шли в его руки, но есть всего один! один игрок, который никак не может смириться со своим провалом, тот, который не дает и надежды на то, что Жан однажды сможет его победить. И этот соперник - Акерман. Она единственная, кто парировала каждую атаку парня, единственная, кто мог спокойно сделать вид, что его здесь вообще нет и единственная, кому он не мог позволить победить в этой битве. Не мало было девушек до нее, так что тут дело было явно не в практике. А обаятельность и очаровательность Кирштейна, приправленная идеальной дозой кексов придавали способность, благодаря которой все его "противники" (естественно, только женского пола) были обезоружены с самого начала и готовы были взяться в плен на добровольной основе. Но Микаса... нет, добровольность не ее сторона. Она любит сомневаться, любит, когда все надо брать силой. Такая невинная сладкая булочка, еще переполненная жаром, а от того еще более желанная. Черт, надо меньше общаться с Сашей, иначе все афоризмы станут только о еде. Но, что поделать, если эта "награда" (Мика, а не Саша) была самой и была такой недоступной.
Жан привык, что все ему давалось легко. У него было все, о чем мог мечтать обычный слизеринец и о чем даже мечтать не могли все остальные факультеты. И на все это она не клевала. Вот же... булочка. Слизеринец верил, нет, даже знал, точно был уверен, потому что само зеркало Еиналеж предсказало ему, что Микаса сама упадет в его объятия, а кто Жан такой, чтобы спорить с судьбой? (ну, разве что он всегда с ней спорил, но только не в этом деле (тем более все мы знаем, что такое Еиналеж)).
Вторая ночь подряд, и они встречаются. Вторую ночь подряд они остаются один на один без посторонних глаз. Она точно этого хочет! Знает же прекрасно, что он пойдет тут, будет все проверять, искать ее нарушения. И вот, она сама прибегает и делает все, чтоб они встретились. Женщины! Лишь бы ломаться.
Парень не стал даже кидать взгляд на книгу, лежавшую перед девушкой. И так же было понятно, что это все только ради того, чтобы привлечь его внимание. А с учетом того, как быстро Микаса ее убрала, то это явно было что-то в духе "как сделать кексы нежнее" или что-то из запретной секции. А вот реакция гриффиндорки была не просто прелестной, но и довольно забавной. Красные пятнышки, мурашки. Ммм... детка, ты прекрасна. Но, как и любая девушка, Микаса имела женскую логику, а потому решила опять сделать вид, что как бы она и не рада (Жан прям на все 1000% уверен, что она рада). Про эту вещь, в смысле про женскую логику, уже давно строило ввести новый предмет и написать тысячу учебников, чтобы хотя бы понять, что это такое, а уже потом еще несколько миллионов учебников для того, чтобы хотя бы попытаться понять суть этой логики. Но если кратко, то женская логика - это когда тебе очень сильно хочется летать, покоряя вершины и ради этого ты идешь сражаться с флоббер-червем, а потом выходишь за него замуж, не смотря на то, что вы разного вида и вообще это все было во зло полетам, потому что, видите ли, полеты не понимают, что кекс это на самом деле булыжник, а не шпиль. Ничего не понятно? ВОТ ИМЕНННО!
- Представляешь, Аккерман, я в курсе. Но меня всегда привлекали некоторые экземпляры, находящиеся тут. - парень улыбался во все 32 зуба, нагло смотря на свою «жертву». – Вот, например, бывают тут интересные примеры. – он взял прядь ее волос, аккуратно проведя по ней, одновременно практически касаясь нежной кожи ее лица. – Которые так и хочется…. Прочесть. Но что-то вечно мешает. То книга кусается, то находится в неблагоприятных руках всяких… - он хотел бы сказать гриффиндорцев, но эта «книжка», которую так и хочется прочитать, внимательно останавливаясь на каждой странице, не пропуская ни одну букву и точку точно превратится в НЕЧТО, и будет чудо, если он уйдет отсюда живым. - …не профессионалов чтения. Может посоветуешь, как заполучить такую книжечку? – его рука накрыла ее маленькую, но твердую ручку, ну так, как бы невзначай, в полумраке просто не заметил. Знаете, такой просто «упс».